Великая Отечественная… Сколько же времени минуло с тех пор, как прозвучали из репродукторов слова: «Внимание, говорит Москва…». Целая человеческая жизнь, причем немалая — 81 год. А теребит война душу до сих пор. И до сих пор появляются новые факты, вносятся новые, утерянные некогда имена тех, кто пал на полях сражений, кто умер в госпиталях от полученных ран…
Сколько же еще раскидано по огромной территории сокрытого, трагичного, страшного, но — победного! В обломках самолетов, в затерянных лесных землянках, засыпанных окопах, на дне болот и озер…
По крупицам собираются они отрядами поисковиков, да и просто тех, кто не может пройти мимо этой темы — темы Великой Отечественной войны с ее памятью, вмещающей в себя трагедию огромного количества людей. Потому что такая память — это как альпинистская веревка. Страховка, держась за которую, мы не только можем избежать неверных мыслей и поступков, но и принимать правильные решения. А заодно и ответить на вопросы «почему» и «зачем», так нужные нам сейчас.
Война в эпизодах
Сегодня мы познакомим вас с человеком, который смотрит на мир через призму неравнодушия. И для кого такая память имеет огромное значение. Он москвич, обратившийся в нашу редакцию с просьбой найти родственников погибшего солдата.
Но сначала о самом человеке. Николай Игнатьевич Паламешев — сын солдата, который попал на фронт в октябре 1941 года совсем молодым, 23-летним младшим лейтенантом. Да и мама в оккупации не захотела оставаться: ушла вместе с отступавшим в глубь страны фронтом, стирала окровавленное белье во фронтовом госпитале, работала кассиром-калькулятором в офицерской столовой.
«В семье о войне не говорили. От мамы я слышал, что это «страшно» и «только бы не было войны». Отец о войне в целом никак не высказывался, лишь вспоминал отдельные эпизоды. Вот один из них. В 42-м году он был направлен на учебу на офицерские курсы «Выстрел». В столовой на курсах давали только один стакан чая с сахаром, второй и далее стаканы можно было пить, но без сахара. Офицеры шутили: чтобы второй стакан чая был сладким, его нужно размешать чайной ложечкой 18 раз сначала в одну сторону, а потом 18 раз — в другую».
Николай Игнатьевич вспоминает, что в 1965 году страна отмечала 20-летие Победы:
«Мы жили тогда в г. Орше. 9 Мая по городу прошли колонны с участниками войны. Уцелевшими и тогда еще живыми. Как же их было много! С наградами! И молодых! Тогда они, правда, мне молодыми не казались. А моему отцу еще не было пятидесяти…».
Николай Игнатьевич жил среди тех, кто прошел эту войну от и до. Вот как он размышляет на тему войны для разных поколений:
«Для тех, кто о войне знает по книжкам и кинофильмам, ее восприятие похоже на созерцание горы с большого расстояния. Красивой формы гора, уходящая за облака, заснеженная вершина и т.д. Для тех, кто воевал, это набор эпизодов, связанных или не связанных друг с другом».
С этим можно соглашаться или не соглашаться. Так как сама брала интервью у фронтовиков, которые помнили всё до мельчайших подробностей. Но вот рассказывать о них домашним… Желания такого, действительно, особого у них не было.
С чего все начиналось
Когда же стал заниматься Паламешев розыском? Когда узнал, что существует сайт Министерства обороны о погибших, умерших, пропавших без вести защитников Отечества в период Великой Отечественной войны «ОБД — Мемориал». Аббревиатура «ОБД» обозначает следующее: обобщенный банк данных.
Он помнил, что у его товарища по университету Саши Васильева погиб отец на фронте. Нашел его в списках, Николай Николаевич Васильев. Он погиб 22 февраля 1942 года и похоронен в братской могиле в Белгородской области. Одновременно радостный и горький факт: его сын родился на следующий день, 23-го…
Три брата тещи Н.И. Паламешева погибли на войне. Похоронка пришла только на одного — младшего, Юрия Тростина, призванного совсем юным, 17-летним.
«ПОСТУПИЛ В ГОСПИТАЛЬ, УМЕР И ПОХОРОНЕН 14 ФЕВРАЛЯ 1944 НА ДЕРЕВЕНСКОМ КЛАДБИЩЕ ДЕРЕВНИ ЧИРКОВИЦЫ». Из дальнейших поисков следов Юрия Тростина стало известно, что призвали его в армию в октябре 1942 года, службу начал краснофлотцем в Кронштадте, в июле 1943 года переведен в пехоту. В первом же бою (в сентябре 1943 года в районе Синявино) он был ранен в левую руку. Как говорит Николай Игнатьевич, «мечта, а не ранение: месяц в госпитале в Ленинграде на Васильевском острове».
В свой 192-й полк вернулся в январе 1944-го. 11 февраля атаковали немецкие позиции на берегу Нарвы. И в этот же день второе ранение, госпиталь, затем смерть от ранения 14 февраля. «Судьба пехотинца — два боя. Уцелеть шансов нет», — добавляет Паламешев.
Судя по документам, похоронен на кладбище деревни Чирковицы Ленинградской области с указанием номера могилы…
Ленинградская область, Чирковицы… Вот с этого момента все внимание в ходе поисков будет приковано у Паламешева именно к этому месту. Тем более что частые командировки сюда позволяли заниматься поиском.
Лидия Егорова.
