У моей собеседницы из хутора Садки очень необычное имя — Алиада. А полностью — Алиада Васильевна Велегурина.
Она рассказала, что имя это ей дала тетя, мамина сестра. Хотя мама планировала назвать ее Тамарой, тетушка оказалась гораздо настойчивей. Школьная учительница Алиаду отвергла и называла ее только Аллой. В Воронежском университете, где обучалась по специальности «Преподаватель истории», она снова приобрела первоначальное имя — Алиада. И уменьшительное Аля.
— Мне нравятся все эти имена, — говорит Велегурина. — Алиада навевает что-то древнегреческое. Судя по всему, это было предсказание, предначертание — быть мне историком.
Родилась Алиада Васильевна в 1934 году в Воронеже. В 1956 году с дипломом учителя попала по распределению в Кемеровскую область. Позже переехала в поселок Углеродовский Красносулинского района, где жил дядя. Затем была работа во вспомогательной школе в х. Лихой. Дядя посоветовал обратиться в областной отдел народного образования, что Алиада и сделала. А там уже получила направление на работу в х. Садки Красносулинского района.
…Подходил к концу 1958 год. Садки поразили ее домами из серого камня. Они, в отличие от деревянных построек Воронежа, навевали холод, мрачность. Но это ощущение от увиденного длилось недолго. Сейчас Алиада Васильевна признается, что жить в Воронеже уже не смогла бы…
В 1959-м вышла замуж за водителя, работавшего в колхозе. И дети (сыновья) родились практически один за другим, в 1961 и 1964 годах.
Она поделилась тем, что увидела вначале, и вспомнила о тех преобразованиях, которые появились в Садках в конце 50-х — начале 60-х годов.
Поразившие ее серые дома в хуторе были маленькие, однокомнатные. Прекрасно помнит, что пола как такового там не было. Была земля. Ее сначала утрамбовывали катком, а потом намазывали самодельным составом, куда входили коровий помет, вода, песок, глина… Ждали, когда смесь высохнет. Кто-то устилал пол дорожками. Кто-то рвал старые вещи на узкие веревочки и из них ткал на станках коврики.
О коврах настоящих и не мечтали. На стенах вместо ковров висели фланелевые тряпки: камень стен выхолаживал помещение, а фланель хоть как-то помогала сохранять тепло.
Освещение («лампочку Ильича») давали только рано утром (в четыре часа) и вечером на время дойки коров.
Самое заметное преобразование в воспоминаниях Алиады Васильевны – это когда старые дома начали ломать и строить новые. Да, из того же камня, но большие, на несколько комнат и уже под шифером. Дверные проемы, двери, окна — из дерева.
Самое трогательное воспоминание. Жители — женщины и мужчины — собирались у только что отстроенного очередного дома и начинали его обмазывать глиной и внутри, и снаружи. Так и говорили: «Идем на мазанку». Хозяева готовили обед. А после окончания работ приглашали к столу. И начиналось пение.
Велегурина вспоминает:
— Пели до такой степени чудесно… Голоса очень красивые, песни душевные. В этих песнях была вся жизнь… И сейчас поют замечательно. Да вот только живут замкнуто.
Про свою жизнь Алиада Васильевна говорит кратко:
— Было очень много работы. И по специальности, и общественной. На своих детей времени не оставалось. Всю себя отдавала работе.
Здоровья Вам, Алиада Васильевна!
Лидия Егорова.
