Родители детей, которым поставлен диагноз «ранний детский аутизм» по достижении ребенком школьного возраста, уже достаточно хорошо знают симптомы аутизма, способы помощи, а также чувствуют, что вызывает у их ребенка дискомфорт. Однако даже им, не говоря уже о посторонних, трудно в полной мере понять причины, вызывающие страхи и предпочтения ребенка с аутизмом.
К ним чаще всего относятся: приверженность к определенному порядку вещей (режиму дня, маршрутам прогулок); склонность к ритуалам (четко закрепленный ребенком алгоритм выполнения какого-либо действия); неадекватные реакции на ситуации, эмоциональная значимость которых, в свою очередь, тоже может быть весьма неожиданна и непонятна окружающим.
Почему малыш хочет носить одежду только определенного цвета? Почему предпочитает пищу определенной консистенции (например, только перетертую)? В течение длительного времени повторяет одни и те же телесные движения (например, вертит руками, раскачивается туда и обратно)? Эти и некоторые другие признаки выступают в роли симптомов — «маркеров», по совокупности которых определяется наличие синдрома. Мы видим эти внешние признаки, и больше всего нас интересует вопрос: каким же образом ребенок с аутизмом воспринимает все, что происходит с ним и вокруг него? Какова его «картина мира»? Осложняет понимание еще и то, что зачастую такой ребенок не может сам дать ответы на эти вопросы из-за неспособности описать свои особенности словесно.
Ряд особенностей
Восприятие при аутизме характеризуется рядом особенностей. Детям с аутизмом свойственна особая сенсорная гиперсензитивность (чувствительность), реакция на внешние раздражители. С этим в значительной степени связана непереносимость яркого света, громких звуков, болезненная реакция на прикосновение и т.д., что лежит в основе гиперсензитивных страхов. Однако на сходные по интенсивности раздражители аутичный ребенок иногда никак не реагирует, из-за чего в первые годы жизни нередко возникают подозрения о нарушениях слуха или зрения и с чем связано явление «парадоксального слуха»: ребенок никак не отвечает на крик или громкий голос, но поворачивает голову или откликается на шепот. Такая диссоциированность реакции, по-видимому, обусловлена сочетанием низкого уровня порога дискомфорта с повышенными пресыщаемостью и истощаемостью и может рассматриваться как своеобразное проявление запредельного торможения.
В последних зарубежных психологических исследованиях большое внимание уделяется характерной особенности восприятия аутичных детей, которую обозначают как «гиперселективность» (Т. Питерс, Х. де Клерк и др.). Так называют присущие детям с аутизмом трудности целостного восприятия, при которых возникают большие проблемы со «складыванием» различных элементов объекта (предмета, человека и ситуации) в одно целое. Как обычно происходит восприятие? Мы видим предмет цилиндрической формы с круглым дном и дугой на боку, все эти свойства складываются в один образ — «чашка». Можно увидеть подобные предметы, которые будут другого цвета, формы, выполнены из разных материалов, но по сути своей будут восприниматься именно чашками, а не чайниками, кастрюлями или цветочными горшками. Эта способность восприятия называется «целостность», благодаря ей мы воспринимаем предметы в совокупности их свойств, а не по отдельным качествам (цвету, весу, форме, величине). По мнению зарубежных психологов, именно эта особенность восприятия нарушена у аутичных детей. Из этого следует, что ребенку с аутизмом очень сложно ориентироваться во множестве признаков, внимание концентрируется лишь на отдельных, зачастую важных только для него деталях. Например, нам достаточно легко составить себе представление о том, что такое, к примеру, «собака». И когда мы встречаем на своём пути очередную собаку, мы знаем точно — это собака. Однако для аутичных людей каждая собака (даже одной породы) — это совершенно новое животное; у них не развивается абстрактного понятия «собака». Это создаёт значительные препятствия в обучении у аутичных детей, так как чтобы понять каждое отдельное существительное, им приходится потратить уйму времени, собирая в течение своего жизненного опыта образы данного объекта.
Понятно, что подобное восприятие существенно затрудняет понимание ребенком окружающего мира.
Акт самосохранения
У тех, кто страдает аутизмом, другое мировосприятие, они по-другому слышат, видят, ощущают реальность. У них повышенная сенсорная чувствительность — дети очень остро чувствуют запахи, ощущают движения, слышат звуки. Из-за генетических нарушений мозг таких детей избыточно активен. Он просто не успевает соединять, анализировать все то, что ребенок видит, слышит, осязает. Если мозг здорового человека может отфильтровать тысячи входящих сигналов, которые поступают от органов зрения, слуха, обоняния и т.д., то мозг ребёнка с аутизмом на это не способен. Ощущения от мира, в котором он живет, сравнимы с жизнью посреди автотрассы, в шуме, гари и грохоте проносящихся мимо машин, без возможности хоть как-то повлиять на ситуацию. Для него человеческий голос не отличается от других звуков: он не реагирует на свое имя (родителям кажется, что он не слышит), но вздрагивает, когда по улице проезжает машина. Дети не всегда могут выделить из гула голосов обращенную к ним речь — представьте, что вместо одного человека они слышат одновременно тысячу равных для них по значимости звуков. Дети затыкают уши, могут начать громко кричать — только для того, чтобы абстрагироваться от сенсорной перегрузки, перекрыть каналы связи за счет крика. Это акт самосохранения. А окружающим кажется, что ребенок истерит.
Сложности ориентировки в состояниях и намерениях другого человека, как, впрочем, и в своих собственных объясняет одна популярная в настоящее время теория. Согласно ей, у аутичных людей в силу различных причин нарушена способность к «считыванию внутренних представлений» (U. Frith, A. Leslie, S. Baron-Cohen). Последователи данной теории полагают, что у людей, страдающих аутизмом, нарушена способность представлять желания и ощущения других людей и понимать, что именно ими, а не физическими характеристиками зачастую определяется поведение в той или иной ситуации. Вследствие этого резко снижается эффективность социального, поскольку ребенку трудно представить, что другой человек может испытывать эмоции, отличные от его собственных, понимать всю сложность причин, определяющих поведение другого человека.
«Представь, что ты один в чужой стране. Как только ты выходишь из автобуса, тебя обступают иностранцы, жестикулируя и крича. Их слова звучат, как крики зверей. Их жесты ничего для тебя не значат. Твой первый порыв — защищаться, оттолкнуть от себя этих навязчивых людей, лететь, бежать прочь от их непонятных предложений; или оцепенеть, попытаться не замечать этот хаос вокруг тебя» (по: Аппе Фр., 2006 — с. 72).
Можно по-разному относиться к этим и другим теориям, но несомненно одно: только понимание внутреннего мира ребенка поможет сориентироваться в причинах его поступков, таких странных и не всегда правильных с нашей точки зрения. А это уже первый шаг на пути к помощи.
Н. Фомина, педагог-психолог ЦПП.
