Дорогие друзья, в преддверии Дня космонавтики мы решили опубликовать один из текстов — интервью с нашим земляком, Героем России, летчиком-космонавтом, почетным гражданином города Валерием Григорьевичем Корзуном.
Дорогие друзья, в преддверии Дня космонавтики мы решили опубликовать один из текстов — интервью с нашим земляком, Героем России, летчиком-космонавтом, почетным гражданином города Валерием Григорьевичем Корзуном.Это был далекий 2003 год, и мне посчастливилось встретиться с Валерием Григорьевичем и написать серию материалов о нем. Спустя 16 лет они по-прежнему читаются с интересом, а мне, как автору, приятно погрузиться в ту незабываемую атмосферу причастности к великим космическим тайнам, к легенде и гордости красносулинской земли. Сегодня генерал-майор В.Г. Корзун — начальник Управления Центра подготовки космонавтов в Звездном городке. Он по-прежнему загружен работой так же интенсивно, как и тогда, когда был командиром отряда космонавтов и летал, или когда был замначальника Центра подготовки космонавтов и собственноручно провожал и встречал экипажи космонавтов…Итак, 2003 год. Вспоминаем, как это было…
Валерий Корзун: «Нам повезло — мы летали шесть месяцев»
Когда в Красный Сулин приезжает Герой России, летчик-космонавт Валерий Корзун, город ликует. Буквально все: друзья и просто знакомые, родные и близкие, хотят в эти дни быть ближе к космонавту, расспрашивают его о космосе и звездах, ощущениях во время полета, интересных подробностях из жизни астронавтов. Все СМИ пытаются найти Валерия в любой точке города и в любое время суток. Что удалось и «КВ», надо заметить, не без помощи одного из друзей космонавта. В редакции вдруг раздался звонок, и я услышала: «У тебя есть 15 секунд на раздумье, лети быстрее, если хочешь застать Корзуна». И я поспешила на встречу. Вопросник составила в уме по дороге. Я знала, что в беседе с Валерием Григорьевичем главное — задать первый вопрос… и беседа «потечет». Все, кто имел радость когда-то общаться с ним («вживую» я это делаю уже третий раз), знают, какой он великолепный, непо-дражаемый и тонкий собеседник.Когда в Красный Сулин приезжает Герой России, летчик-космонавт Валерий Корзун, город ликует. Буквально все: друзья и просто знакомые, родные и близкие, хотят в эти дни быть ближе к космонавту, расспрашивают его о космосе и звездах, ощущениях во время полета, интересных подробностях из жизни астронавтов. Все СМИ пытаются найти Валерия в любой точке города и в любое время суток. Что удалось и «КВ», надо заметить, не без помощи одного из друзей космонавта. В редакции вдруг раздался звонок, и я услышала: «У тебя есть 15 секунд на раздумье, лети быстрее, если хочешь застать Корзуна». И я поспешила на встречу. Вопросник составила в уме по дороге. Я знала, что в беседе с Валерием Григорьевичем главное — задать первый вопрос… и беседа «потечет». Все, кто имел радость когда-то общаться с ним («вживую» я это делаю уже третий раз), знают, какой он великолепный, непо-дражаемый и тонкий собеседник.
В космос — на лимузине
— Валерий, ваш второй полет в космос длился полгода, а точнее 184 дня 22 часа и несколько секунд. Расскажите о самых ярких впечатлениях, возникших во время полета.- Сам полет на МКС — большое, яркое событие, а если серьезно, то мой первый полет был на станцию «Мир», во второй раз я находился на международной космической станции, а это совершенно разные вещи. Полет интересен тем, что в этом проекте участвовало 16 стран. «Мир» — это российский проект, а МКС — международный. Летели мы на 4,5 месяца, а остались на шесть. Экипажи меняются по договоренности, но на шаттле нашли неисправности, и произошла задержка на месяц, а затем и еще на полмесяца. Нам повезло — мы летали 6 месяцев.
— Как вы отреагировали на 1,5-месячное увеличение срока полета?
— Не поверите, с радостью. Это было хорошее время. Понимаете, когда к полету на Земле готовишься 2,5 года, а летаешь 3-4 месяца — это несправедливо. Наш экипаж — Сергей Трещев, Пегги Уитсон и я — воспринял сообщение о продолжении полета с радостью.Когда мы улетали, американцы шутили: «Мы везем тебя в космос на лимузине» (имеется в виду шаттл — прим. автора). А когда мы увидели станцию, она произвела неизгладимое впечатление — в два раза больше «Мира». При выходе в открытый космос незабываемое чувство испытываешь.
Ощущения в первые минуты…
— Чувство ужаса, будто ты выходишь из самолета без парашюта. И никто не знает, что может случиться в следующую секунду. На МКС я выходил в открытый космос дважды: сначала с Пегги, потом — с Сергеем. Причем на «Мире» у меня было тоже два выхода, а у ребят это впервые. Смотреть вниз — страшно, все несется на огромной скорости — 28 тысяч километров в час. Ночь. Темень. Земля внизу. Передо мной — ее горизонт и восходящий диск Солнца. Миг созерцания, который невозможно описать словами. Лучше, конечно, смотреть на станцию и чувствовать себя ее частью, чем опускать глаза вниз, где до Земли-матушки — 400 километров. Очень тонкая преграда между жизнью и смертью: любая дырочка в скафандре — это смерть. Есть 15 минут резервного времени, чтобы попытаться спастись.
Ребятам была просто необходима ваша поддержка…
— Знаете, если думать, что ты паришь в черной бездне, словно песчинка в океане, можно потерять над собой контроль. Во время выходов мы старались о возможных последствиях не думать. Верная гибель — поддаться таким мыслям.
На какое время вы выходили в открытый космос?
— Режим работы такой, чтобы не случилось перегрева тела. Выходим на 6 часов. Это немного, время летит быстро. Невозможно сопоставить жизнь на Земле и в космосе. Восприятие времени разное.
Над Америкой вспоминаешь тренировки, над Китаем — китайскую кухню
Валерий, что еще входило в программу полета?
— С тремя экипажами мы отработали и разгрузили две тонны грузов. Кстати, в Сулин я привезу видеофильмы, посвященные нашей экспедиции. Там есть момент, где разгрузка идет в ускоренном режиме. Забавное зрелище. Еще была пристыковка трех модулей. Привезли «ферму», предназначенную для базирования манипулятора-робота. Это рука, переносящая грузы весом до 120 тонн. С ее помощью и наращивали «ферму» слева и справа по куску. Плюс ко всему различные научные программы.
Говорят, что вы там выращивали зеленые плантации?
— Были эксперименты по выращиванию салата «Мизуна». Однажды я заметил, что его огромные листья поникли. Что случилось? Оказалось, ему просто не хватает воды. Нужно полчаса, чтобы заправить емкость, есть такие питьевые пакеты, но эту воду для питья мы не используем. Полил. А потом каждые полчаса проверял, пропадет — не пропадет. Выжил салат.
Как складывался космический рабочий день?
— Очень просто. В 8 часов — подъем, кстати, у каждого из нас был свой спальный мешок, спали стоя, прикрепившись ремнями, чтобы было ощущение давления. Некоторые не могут в вертикальном положении спать, а я — ничего, высыпался. Потом — завтрак. И работа по плану.
Что входит в рацион космонавтов?
— Рацион вполне приличный, англо-русский, сбалансированный по белкам, жирам, углеводам. Еда — самая разная, в зависимости от времени суток: утром — каша, йогурт, на обед — суп, омлет, ужин — с мясом. В перерывах можно перекусить орехами.
Валерий, было ли у экипажа свободное время и как вы его проводили?
— Да, конечно. В пятницу, после ужина. Пегги советовалась с нами, какой фильм мы будем смотреть. На корабле были книги, видео, музыка, одних фильмов — около тысячи. Я посмотрел, кажется, три.
На каком языке вы общались?
— Английский был официальным, но с нашим ЦУПом говорили по-русски, с американским — на их языке, а между собой — на разных.
Валерий, было ли у вас ТАМ любимое занятие?
— Самое любимое — смотреть на Землю и делать снимки. Самое дорогое — это, конечно, семья, вспоминал, думал. О родителях, жене, сыне. Трудно сказать, о ком и о чем конкретно. Летишь над Россией, вспоминаешь Сулин, друзей, Звездный городок, над Китаем — китайскую кухню, над Америкой — тренировки. За 1,5 часа осуществляется виток вокруг Земли…
На станции нет запахов, только шум вентиляторов
Неожиданно Валерий Григорьевич почувствовал зубную боль и на минутку отвлекся от беседы. А я подумала, как быть, если в космосе что-то случится с организмом. Не железный ведь…
— На станции есть все необходимые лекарства, в крайнем случае, можно и зуб удалить, нас учили многому, ну, а если что-то серьезное — то посадка корабля, — читая мои мысли, — говорит Валерий. — К счастью, нештатных ситуаций у нас не было. Так, по мелочам. Вдруг что-то откажет, туалет, к примеру, или вода. Быстро производим ремонт. Всегда есть связь с ЦУПом. Пегги сообщала своим, и они давали советы. Часто сами находили выход. А вот на «Мире», вы помните, был пожар. Вот тогда было много работы. На МКС всегда находится корабль-спасатель.
А спорные вопросы между членами экипажа возникали?- Приказы командира экипажа никто не обсуждал (Л.С. — им был Валерий). Если Пегги не могла выполнить задание по какой-то причине — она говорила, по какой. Потом, знаете, невесомость в течение длительного времени сильно меняет психику. Многие простые вещи чувствуются более остро. Но во всем и всегда присутствовал момент контроля.
Где вы находились, когда услышали о гибели «Колумбии» с семью астронавтами на борту?
— Я был дома и в первые секунды даже не понял, реальны ли эти кадры. Потом был шок. Я был знаком с двумя погибшими женщинами. Они приезжали в Звездный городок на тренировки. Скажу, что за 40 лет космических полетов погибли 4 русских и 17 американцев, в том числе 14 — на шаттлах. Тем не менее они более надежны, системы там те же, что и на «Мире», но управляются по-разному. Будущее — за такими челноками. А осталось их всего три.
— Валерий, я спрашивала вас о наиболее ярких моментах полета. Мы как-то незаметно отклонились от темы. И это немудрено, потому как факт нахождения в космосе — это человеческий подвиг. Хотелось бы как можно глубже окунуться в те ощущения, которые испытывает человек, находящийся очень-очень далеко от Земли. Скажите, на станции есть какие-то звуки, запахи, неординарные ощущения?
— Звук один — постоянный шум вентиляторов, который является самым главным, если ты проснешься и вокруг будет тишина, значит, воздуха нет. Углекислый газ на Земле опускается вниз, а в невесомости поднимается вверх, сдавливает голову, словно обруч. Запахов нет никаких, кроме запахов пищи, той, которую в данный момент вынимаешь из банки. Мы не используем никаких дезодорантов, хотя Пегги пользовалась косметикой, а мы брились. Самый страшный запах — запах ракетного топлива, похож на трупный, и он — смертелен. А вот когда выходишь в открытый космос, есть очень резкий запах озона, как после грозового дождя, только в несколько раз сильнее. Действует озоновый слой по-разному. У меня болела голова, у кого-то расстраивался желудок. На такой высоте очень сильное солнечное излучение, поэтому мы надевали светофильтры с золотым покрытием.
— Вы находились в экстремальных условиях. Как меняется в них вес человека?
— Все зависит от особенностей организма. Пегги и Сергей похудели на 3 кг, я же поправился с 84 до 88 кг.- Но как можно взвеситься в невесомости?
— Можно, но измеряют не вес, а массу, причем методом колебания. Массу колеблют и фиксируют количество колебаний за 10 секунд.
После посадки хочется одного — борща и вареников
— Валерий, ваш экипаж приземлился 7 декабря 2002 года на мысе Канаверал, по американскому времени в 14 часов, а по Москве — это уже следующий день. Расскажите, как вы готовились к посадке. Это ведь невероятно сложно.
— Да, процесс серьезный, требует многочасовой подготовки. Назначается время посадки, включения двигателей. Допустим, за пять часов делаем одно, за четыре часа до приземления — другое, за час — третье. Все расписано по минутам. Необходимо уложить все грузы в специальные места, установить лежачие кресла для экипажа, надеть скафандры. Кислородные маски применяются за три часа до приземления. При посадке фиксируется мощный удар.
Что вы при этом испытываете? Какие ощущения, эмоции?
-Огромную тяжесть в руках, ногах, словно на тебя давят тысячи тонн. Очень сильно хочется… борща с варениками. После приземления американцы спросили у меня: «Что ты хочешь сейчас?». Я ответил: «Настоящего борща». Мне принесли американский борщ — что-то вроде овощного супа, только очень густого. Называется «чили», нечто среднее между кашей и борщом.
— После посадки вас отвезли…
— Подогнали совершенно квадратный автобус, где имеются специальные кресла, ширмы, кровати. Сразу спрашивают: «Капельницы будем ставить?». Это для увеличения объема крови в организме. За счет вывода плазмы астронавт теряет около 10 процентов крови, а она сама становится густой, вязкой, быстро сворачивается. Перед посадкой мы пьем соленую воду, чтобы в организме задерживалась влага. Интересно, что выпиваешь два-три литра, а в туалет ходишь один раз. А вообще норма потребления воды в космосе была 1,5 л в сутки.
После того как мы покинули автобус, нас на трое суток поселили в специальные комнаты экипажа. Там мы пережили самый острый период после полета. Потом уехали в Хьюстон, где состоялись встреча с руководителями космического центра и митинг, выступали члены экипажа. До 20 декабря нас обследовали, а затем — перелет в Россию, еще две недели обследований. 20 дней мы провели в реабилитационном санатории под Кинешмой. Встреча экипажа в Звездном городке состоялась 21 февраля. Потом — поездка в Андорру. Это маленькая страна между Францией и Испанией, где мы отдыхали: купались в источниках, катались на лыжах на горнолыжном курорте, встречались со студентами.
Валерий, расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь обследовании после приземления.
— Я вспоминаю один из медицинских экспериментов, которые мы проводили в первый месяц реабилитации. Существует такой тест «Мобилите», который предлагают пройти до и после полета. Все происходит на беговой дорожке. Просто идешь по ней и смотришь в одну точку. За три месяца до старта, за неделю, за день… И после посадки, через несколько часов.
Валерию Корзуну тогда сказали: «Вы единственный космонавт, который выполнил тест через два часа после приземления. «Что вы делали, Валерий? В чем секрет?». «Только следовал вашим рекомендациям: водка, сало, лук», — пошутил Герой России.
Валерий, несколько необычный вопрос: что вы думаете по поводу НЛО?
— Может, я кого-то и разочарую, НЛО в «чистом виде» не существует. Хотя я не отрицаю наличия определен-ных сил, меняющих процессы в ту или иную сторону.
Когда мы находились в космосе, многие люди, десятки, сотни, думали о нас, о благополучном возвращении. И в России, и в Америке, и в Красном Сулине. Переживали и ждали. Это огромная положительная энергия, мощный позитивный эгрегор, помогающий экипажу выстоять и вернуться. Поверьте, такому мощному потоку любви и надежды трудно противостоять. С вашей помощью и вашими молитвами, дорогие сулинцы, мы снова на Земле, а я — на своей Родине. Спасибо вам!
Второй полет Героя России, 85-го космонавта Валерия Григорьевича Корзуна завершен. Невозможно передать словами, сколько моральных и физических сил пришлось оставить там, в звездном пространстве Вселенной. Данные множества научных исследований, проведенных Валерием в космосе, сегодня обрабатываются учеными. За два полета, охвативших около года жизни космонавта, сделано немало открытий, несколько лет потрачено на усиленные тренировки и эксперименты.
Заслуги летчика-космонавта Валерия Корзуна бесценны для российской космонавтики. А для нас, красносулинцев, этот человек давно стал легендой, прикоснувшись к которой, чувствуешь ни с чем не сравнимую гордость за свой город, рождающий героев, за свою страну. А еще — потрясающее чувство абсолютного счастья оттого, что такой человек, видевший нашу Землю маленьким шариком, помнит и любит нас, красносулинцев.
Лариса Сыроваткина.
